Председатель республиканского оргкомитета по возрождению корейской культуры профессор С.Хан (слева) и его заместитель В. Ким. Август 1989 год

Владимир Ли

Летом 1985 года мне позвонил Владимир Наумович Ким, заведующий Ташкентским корпунктом корейской газеты «Ленин кичи», и предложил перейти к ним работать собкором. На тот момент я был заместителем главного редактора в «Ангренской правде», и, признаться, не сразу согласился. Писать в газету, которую и сам-то не можешь читать – это, извините, как щи хлебать из пустой тарелки! Да к тому же, для кого писать, если ни в настоящем, ни в отдалённой перспективе читателей ни на йоту не прибавится?

Но после долгих раздумий я всё же согласился…

Став собкором «газеты теней», как её окрестил один наш коллега, приходилось частенько выезжать в командировки, встречаться с соотечественниками, успешно работавшими в различных отраслях народного хозяйства Узбекистана. За десять лет мною были подготовлены к печати сотни статей, очерков и репортажей — естественно, все они писались на русском. В соответствующих отделах редакции материалы эти переводились на корейский язык, который мало кто из корреспондентов знал даже на уровне азбуки. Когда в корпункт приходил очередной номер газеты, свои опусы собкоры узнавали по фамилиям в конце публикаций.

Действительно, такое аховое положение с грамотностью вызывало больше грусти, чем смеха.

Ветер перемен начался во второй половине восьмидесятых, когда грянула так называемая горбачёвская перестройка. Слово это, впервые вылетевшее из уст Михаила Сергеевича, было, наверное, самым произносимым в те смутные годы «разброда и шатания». В общественном движении начались смелые эксперименты. Пример других заразителен, если он уже обкатан и не сулит серьёзных неприятностей экспериментаторам. Сначала робко, а затем и более решительно заговорили о переменах и в нашей редакции. Так в начале девяностых появилось 16-страничное еженедельное русскоязычное приложение «Корё», куда были приглашены на работу лучшие писатели и журналисты из числа казахстанских корейцев. Выход приложения явился мощным стимулом и для творчества ташкентских собкоров – мы стали более требовательно относиться к подготовке материалов.

Но вместе с духовной удовлетворенностью пришло и некое сомнение в правильности такого шага — ведь, по сути, переход газеты на русский язык фактически ещё больше отдалял нас от нашей национальной культуры. Появилось гнетущее ощущение, что мы встали на тупиковый путь.

И вот вдруг неожиданно развалился могучий Советский Союз — огромная страна распалась на пятнадцать независимых республик. И единая когда-то четырёхсоттысячная диаспора советских корейцев, более века вбиравшая в себя культуру и язык русского народа, раздробившись в одночасье на мелкие кусочки — опять же не по своей воле! — оказалась в новых самостийных государствах, коренные жители которых заговорили на своих национальных языках.

Конечно, ничего не зависело от нашей воли, мы были поставлены перед фактом и обречены воспринять развал могучей империи, как историческую неизбежность. А после объявления Узбекистаном своей независимости мы вдруг разом, наперебой заговорили о возрождении национального языка, культуры, обычаев. Нет спору — мысль сама по себе прекрасная, но как её материализовать на практике?

Идея создания корейской общественной организации, которая целенаправленно занималась бы решением наболевших вопросов, родилась и долго вынашивалась в стенах нашего корпункта. У руля этого движения встал его заведующий Владимир Наумович Ким, человек относительно молодой – ему исполнилось к тому времени 44 года – полный решимости начать и довести благородное дело до победного конца.

Корпункт газеты стал боевым штабом: здесь разрабатывались тактика и стратегия действий на ближайший период и на перспективу, писались проект устава и программа будущей общественной организации. Члены инициативной группы провели огромную подготовительную работу, венцом которой стало собрание корейской общественности, где был избран оргкомитет по созданию республиканского культурного центра.

В конце 80-х и начале 90-х годов века минувшего корпункт газеты «Коре ильбо» в Ташкенте был, по сути, единственным форпостом, связующим центром, куда приезжали (спасибо горбачёвской перестройке!) посланцы обеих Корей для налаживания (ещё далеко не межправительственных!) различных контактов с представителями нашей диаспоры. Даже в частных поездках гости в первую очередь искали в городе офис корпункта и, заручившись нашей поддержкой – информационной, моральной, бытовой, экскурсионной, транспортной – продолжали свой путь дальше. Это было время, когда собкоры хорошо понимали: в коридорах корпункта после долгой, изнурительной политической «засухи» зарождаются первые истоки национального возрождения и долгожданного сближения «корё сарам» с братьями и сёстрами из далёкой родины предков.

Корпункт находился в центре Ташкента, в высотном здании Издательства ЦК КП Узбекистана. В период подготовительной работы и уже после того, как был создан республиканский оргкомитет, который возглавил профессор Сергей Михайлович Хан, наш офис посетили сотни самых влиятельных наших соотечественников из всех областей Узбекистана. Приезжали сюда собратья из Москвы, Казахстана, Киргизии, других республик, чтобы ознакомиться и перенять опыт работы по созданию культурного центра.

Что и говорить, в сложившихся условиях, когда две комнатки корпункта напоминали революционный Смольный в октябре 1917-го, устоявшийся годами размеренный ритм работы собкоров, мягко говоря, был нарушен. И материализация большей части идей, рождавшихся в умах руководителей вновь созданного оргкомитета, автоматически падала на собкоров, потому что наработанные годами их связи с корейской общественностью – это бесценный клад, который надо было использовать с наибольшей эффективностью.

Но собкоры не роптали – романтическая волна возрождения захлестнула их с головой и понесла к далёким, неизведанным берегам…

Владимир ЛИ,

 фото Виктора АНА.

***

Источник: «Корейцы Узбекистана» № 13 (89)

Мы в Telegram